Как это выглядит на деле, видно из сопоставления фабулы с ее ассоциативно-лирическим ореолом. Фабула, как уже говорилось, совершенно элементарна. Описывается раннее детство мальчика с малозаметными забеганиями в более позднее время. Рассказывается о его родителях — отец и мать подаются в ярком сопоставлении, отдаленно напоминающем героев «Онегина», — о местах, где они жили, о болезни и смерти отца и о конце младенчества. Рассказ мог бы быть вполне тривиальным, если бы речь не шла о рождении поэта, а поэт, по Вяч. Иванову, это не только художник, но и жизнеустроитель, создатель мира, «демиург», участник исторического процесса, направляющий время. Поэт — это призвание, высокое восхождение, религиозная миссия, его жизнь изначально полна предчувствий и предзнаменований. В этом-то и заключается содержание «Младенчества»: метафизический смысл просвечивает сквозь собственно «романный». Дву-составность задается вступлением, идущим впрямую от имени «зрелого» автора:
- Вот жизни длинная минея,
- Воспоминаний палимпсест,
- Ее единая идея —
- Аминь всех жизней — в розах крест.
- Стройна ли песнь и самобытна
- Или ничем не любопытна —
- В том спросит некогда ответ
- С перелагателя Поэт.
- Размер заветных строф приятен;
- Герою были верен слог.
- Не так поэму слышит бог,
- Но ритм его нам не понятен.
- Солгать и в малом не хочу:
- Мудрей иное умолчу .
Читатель сразу вводится в средоточие идеи: перед ним прочтение жизни, которое является частичным переложением («мудрей иное умолчу») истинной книги всего бытия, написанной его творцом. Поэт — пророк, передатчик голоса бытия. Уже здесь, в романе, исподволь пробивается лермонтовский мотив («Поэт»), впоследствии расширяющийся в лермонтовский фон, глубоко значимый наряду с пушкинским. Столь же объемна и разнопланова первая строфа, где говорится об отце и о рождении героя:
- Отец мой был из нелюдимых,
- Из одиноких — и невер.
- Стеля по мху болот родимых
- Стальные цепи, землемер
- (Ту груду звучную, чьи звенья
- Досель из сумерек забвенья
- Мерцают мне, чей странный вид
- Все память смутную дивит),
- Схватил он семя злой чахотки,
- Что в гроб его потом свела.
- Мать разрешения ждала,
- И вышла из туманной лодки
- На брег земного бытия
Цепи землемера — это еще и земные цепи, скованность в чужом, неблагоприятном пространстве, на брег которого высаживается и изгнанница-душа. Снова перед нами лермонтовский мотив («Ангел»), за которым встает философия Платона и многое другое. Не менее значима и лодка: метонимически вводимая мифологема воды, которая в дальнейшем будет выступать как первоначало. Мать героя — совершенная противоположность одинокому, неверующему отцу. Она едва ли не главная героиня романа, так как ее жизнь описана подробнее всего, и особенно важна ее роль в воспитании сына. Именно ее предчувствия и предвидения определяют его путь. Мать — романтическая натура, достаточно образованная: была чтицей в немецкой семье. Но главное в ней — живая народная вера, сочетающаяся с русской сметливостью:
- С наивным опытом видений,
- С бесплотным зрением теней
- По-русски сочетался в ней
- Дух недоверчивой догадки,
- Свободный, зоркий, трезвый ум.
- Но в тишине сердечных дум
- Те образы ей были сладки…
Это настоящая русская дева, кровь с молоком, косы до пят, дивный голос — тип Татьяны Лариной. После смерти немцев долго живет одна с Татьянушкой, будущей няней героя. Она уже собиралась в монастырь, уже ей было немало лет (реально сорок!), когда к ней посватался вдовец около пятидесяти лет с двумя сыновьями. Вскоре она родила сына, чему предшествовало знамение:
- …по псалтыри,
- В полночный, безответный час,
- Беременная, со слезами,
- Она, молясь пред образами,
- Вдруг слышит: где же?.. точно, в ней –
- Младенец вскрикнул!.. и сильней
- Опять раздался заглушённый,
- Но внятный крик…
- (С. 346)
Она истолковала этот знак как предвестие высокой участи своего сына:
- Но в этом мире было ей
- Поэта званье всех милей.
Нельзя не отметить, что крик ребенка в чреве означает вместе с особой участью грядущие испытания и страдания, боязнь и нежелание воплощения (ср. мотив изгнанницы-души). Все это хорошо видно, например, при рождении Дейрдре, трагической героини одной из ирландских саг.
Детство проходит в старинных тихих переулках Москвы, но дом стоит у зоологического сада, и за забором воют волки, или вдруг просовывается морда носорога. Это вовсе не страшно, но позже воспринимается как желанная жизнь вплотную к пространству Эдема:
- Как эхо флейт в притворе гулком
- Земной тюрьмы, — не умирай,
- Мой детский, первобытный рай!
Однако, живя в совершеннейшей сухопутности, ребенок все чаще ощущает зов неведомого ему пространства:
- Почто я помню гладь морскую
- В мерцаньи бледном — и тоскую
- По ночи той и парусам
- Всю жизнь мою? — хоть (знаю сам)
- Та мгла в лицо мне не дышала,
- Окна не открывал никто,
- Шепча: «вот море»… И ничто
- Сей грезы чуждой не внушало.
- Лишь поздно очи обрели
- Такую ночь и корабли.
Сочинение! Обязательно сохрани - » Фабула и сюжет романа «Младенчество Вячеслава Иванова . Потом не будешь искать!
Запись была опубликована
10.12.2009 в 11:00 в категории Задания по русскому языку.
Вы можете следить за ответами в этой записи через RSS 2.0 ленты.
Загрузка...